Хемингуэй и куба как связаны
Куба. Встречи с Хемингуэем и Варадеро
Хемингуэй и Гавана
Считается, что Хемингуэя, как писателя, знают все наши грамотные люди. Наверняка это так и есть для людей советского поколения. Но, сомневаюсь, что многие наши молодые современники читали хоть одно его произведение. Даже такое короткое и «оскароносное», как «Старик и море».
Каков же Хемингуэй для простого туриста? И что можно узнать о нем, будучи в Гаване — городе, в котором он жил и творил почти 30 лет?
Вернувшись довольно поздно из вчерашней поездки в район Виньялес на Запад острова, сегодня решили поехать поближе и посмотреть — где же жил и творил Эрнест Хемингуэй после того как обзавелся собственным домом в Гаване.
Заказав в отеле такси за 25 куков (>$25) за машину в оба конца), через полчаса прибываем к дому-музею Хемингуэя (Museo Hemingway Finca Vigia), расположенному в южном пригороде Гаваны в поселке Сан Франциско де Паула.
Уже находясь в этой поездке, я слышал, что якобы этот дом Эрнесту подарил Фидель. На самом деле, это место для дома еще в 1940 году выбрала третья жена Хемингуэя — журналистка Марта Гельхорн, которой надоело скитаться вместе с ним по отелям.
Подъехав к дому и приобретя билет за 6 куков, проезжаем по парку к стоянке машин. Там стоит небольшой домик, в котором располагается сувенирный магазинчик и небольшое кафе. Сам дом-музей скрывается в листве высоких деревьев.
Сначала перед нами открылся вид на большой деревянный дом, служивший первоосновой и имеющий сейчас какой-то нежилой вид.
Слева от него виден белый каменный дом, стоящий на большой круговой террасе. Это и есть дом-музей знаменитого писателя.
У порога перед дверью стоят даже его ботинки. Кажется, что он вышел на минуту и сейчас вернется.
Планировка дома такова, что все комнаты как бы просвечиваются насквозь. Кондиционеров тогда не было и окна, раскрытые настежь со всех сторон, приносили приятную прохладу. В комнатах, выкрашенных в светлые тона, чисто и очень уютно. Нет никакой золотой роскоши. Все только самое необходимое для творчества.
Поражает обилие заполненных книгами стеллажей. Тысячи книг. В каждой комнате на стенах много фотографий и развешанных охотничьих трофеев — голов различных диких животных, лично убитых писателем-охотником.
Как известно, Марта — известная журналистка и третья жена писателя, была ярым сторонником гигиены и была против всякого рода чучел. Она не разрешала развешивать их, и только последняя — четвертая жена Мэри — сама страстная охотница, не раз бывавшая вместе с ним в Африке и дважды попадавшая там в совместные авиакатастрофы, с удовольствием согласилась на их присутствие.
Две служительницы, стоявшие снаружи около окон, ненавязчиво пытались с каждого из нас стянуть еще по 6 куков! за возможность сделать фотографии интерьеров. Поулыбавшись друг другу, сошлись на «фото на память».
На углу веранды, выходящей на склон с видом на Гавану, Мэри построила трехэтажную белую башню. На первом этаже жили любимые писателем многочисленные кошки, а на втором и третьем этажах были оборудованы два небольших кабинета, в которых можно было творить.
Там же стоял и телескоп, в который писатель любил заглядывать темными тропическими ночами…
Расположение дома и атмосфера для написания книг были идеальнными — видно и море, которое действовало на писателя умиротворяющее, и вдали — манящая своими развлечениями Гавана…
Но чаще всего Хэмингуэй работал в спальне — стоя босиком, он печатал на пишущей машинке за небольшим столиком. Так были созданы романы «По ком звонит колокол» — о войне в Испании, «И восходит солнце», «Праздник, который всегда с тобой» и др.
Белая башня тоже была творческим местом. Именно здесь он создал свои самые знаменитые произведения — «За рекой, в тени деревьев» и «Старик и море». Но за этими последними произведениями стояла и его последняя любовь — Адриана Иванчич — молодая итальянская графиня — его муза и вдохновение.
Всех, конечно, интересует вопрос — а были ли у них близкие отношения? Да, она жила по его приглашению в его доме почти два месяца на Кубе. Но — с матерью — такой же ревностной католичкой, как и она сама.
Да и Мэри была тоже в доме. Она видела симпатию и привязанность Эрнеста к молодой и красивой девушке. И, конечно, ей было больно видеть, как при ее появлении вспыхивали сиянием его глаза. Адриане было 19, а ему, имевшему десятки ранений — уже 51.
Они познакомились в Европе, когда ей было 17 лет. Он обожал ее и называл «дочкой». А однажды, пригласил ее одну в рыбацкую деревушку Кохимар, в которой была его рыбацкая яхта Пилар. Он долго простоял с ней на берегу глядя на море и, смахнув слезу, только и сказал ей — «Спасибо». И после этого он на одном дыхании написал «Старик и море».
Адриана была еще и хорошей художницей, и ее рисунки украсили обложку к книге «За рекой, в тени деревьев», в которой в главной героине Ренате все узнавали тоже Адриану. А приняв ее в качестве гостьи, Хемингуэй уступил ей место в кабинете на третьем этаже башни.
Но все же он любил Мэри и писал: «Когда ее нет, наша Финка пуста, как бутылка, из которой выцедили все до капли и забыли выбросить, и я живу в нашем доме словно в вакууме, одинокий, как лампочка в радиоприемнике, в котором истощились все батареи, а ток подключить неоткуда…»
Мери Уэлш — четвертая жена Хемингуэя
Хемингуэй не был затворником и всегда любил шумные застолья и любил принимать здесь гостей. В честь каждого прибывшего гостя звонили в большой металлический колокол, и вся округа узнавала об этом. Его гостями были действительно большие знаменитости — актеры, писатели, военные и политические деятели 40-х и 50-х годов.
Среди них — Гари Купер, Эррол Флин, Ингрид Бергман, Марлен Дитрих, Спенсер Трейси, игравшие главные роли в фильмах по его романам. А Спенсера Трэйси, сыгравшего главную роль в «Старике и море», он заводил в хижины рыбаков в деревушке Кохимар и даже показал ему старого рыбака Ансельмо Эрнандеса, как тот спит в своей хижине, вернувшись после ночной рыбалки.
Гуляя по Гаване и видя многочисленные брошюры, книги, плакаты и постоянное соседство с легендарным Че Геварой, непосвященным может показаться, что Хемингуэй тоже является наряду с ним героем кубинской революции и, являясь тоже барбудосом (исп. — barbudo — бородач), с автоматом боролся за свободу Кубы.
Одна из последних прижизненных фотографий Эрнеста. Умудренный жизнью проницательный взгляд.
Увы (или к счастью), это не так. Он не был на острове во время революционных событий, так как выехал с Кубы в США еще в 1958 году, не жил долго и потом — при становлении кастровского режима. Да, он приветствовал революцию во время своего первого короткого визита в Гавану почти через год после того как был свергнут режим безграмотного и деспотичного бывшего сержанта Батисты.
Второй визит к себе в дом был более длительный — до лета — в январе 60-го. Он прибыл тогда на соревнования по рыбной ловле, которые носили его имя и проходили в Кохимаре, и вручил первую премию Фиделю. И это была их первая и последняя встреча.
А впервые Хемингуэй приплыл на Кубу из США в 1932 г. на яхте друга-контрабандиста, перевозившего ром. Приехав на Кубу во второй раз, Эрнест предался своему любимому занятию — рыбалке — и полюбил этот остров. И он стал его вторым домом после острова Ки Вест во Флориде. Он любил Гавану, и она отвечала ему тем же.
Несмотря на то, что Хемингуэй имел такой прекрасный дом в Гаване, он не стал оставаться жить в нем после революции 1959 года, а снова уехал в США. И его последняя жена Мэри поступила очень благоразумно и мудро, подарив этот дом в качестве музея новому государству.
Думаю, что в это время он уже не приветствовал выбор Фиделя, который, захватив власть, поначалу стоял некоторое время на распутьи и, задаваясь извечным русским вопросом — «Что делать?», постепенно склонился и к коммунизму и его методам подавления инакомыслящих.
Ведь своим присутствием и привычным ему образом жизни (свободным передвижением по миру, тусовками с друзьями и хождением по барам) он бы только раздражал оставшихся здесь жить простых и нищих обывателей, которые собрались построить островной коммунизм.
Как известно, примерно через год политический выбор на Кубе был сделан в пользу строительства коммунизма и Эрнест, хотя и был на стороне республиканцев в Испании и воевал как журналист против фашизма в Европе, все же зная о «прелестях» этого режима, думаю, в душе был против этих методов. К чести Фиделя, нужно сказать, поначалу — в первые месяцы революции — не было массовых репрессий и расстрелов несогласных (кроме тех, кто оказывал сопротивление и «запятнал» себя с Батистой).
Худшее было позже. Улучшать жизнь неимущих стали за счет имущих — латифундистов и владельцев больших домов — делитесь, друзья, с товарищами. А не нравится — уезжайте. И десятки, если не сотни тысяч кубинцев, помня о страшных репрессиях коммунистов и в Европе, и в азиатских странах, бросали все свои дома, земли, имущество и бизнес, и уезжали прочь. На их счастье, их приняла самая близкая земля — Америка.
Заканчивая экскурсию по дому писателя, прошлись по саду и увидели сухой плавательный бассейн и старую деревянную яхту, стоявшую под навесом.
О! Да это же знаменитая яхта «Пилар»!
Сейчас она стоит на вечном приколе возле растрескавшегося пустого бассейна в саду. Яхта небольшая — всего каких-то метров 6–7 в длину, но с ней у писателя связаны очень сильные эмоциональные моменты его жизни.
Казалось — жить бы здесь, да и жить. Но к этому времени он уже был тяжело болен — сказывались многочисленные ранения и две авиакатастрофы. Начались изменения и в психике писателя. Он не мог творить, и это для него было равносильно смерти.
А еще были опасения со стороны внимания к нему ФБР — ведь где-то в глубинах советской разведки на него, как и на многих других прогрессивных и думающих людей того времени, надеясь о сотрудничестве с ними, было заведено дело и даже присвоена кличка «Арго».
Поездка в Санта Мария дель Мар
На следующий день, взяв такси, поехали на восточную сторону острова — в Санта Мария дель мар — прибрежный поселок на берегу Атлантики в 30 км от Гаваны, в котором решили поселиться наши трое других друзей по путешествию.
Это пляжный район города. Здесь много домов-пансионатов и отелей бюджетного плана с простым сервисом и старыми фанерными дверями. Дорогих отелей на 4–5 звезд здесь мы не видели. Море через дорогу в ста метрах.
Перед ним надута большая песчаная дюна, на которой растут пальмы и густые кусты. Песчаная полоса на берегу моря различной ширины — от 30 до 60 метров и тянется в обе стороны до «бесконечности». На берегу можно загорать либо на песке, либо взяв за 2 кука пластиковый лежак.
Был сильный ветер и поначалу очень облачно. Потом разошлось, но купаться не хотелось, так вода Атлантики была прохладной — все-таки начало февраля.
После обеда в каком-то итальянском ресторанчике (жареная картошка, салат, морепродукты — креветки и лангуста — 10 куков), взяли ожидавший пассажиров громадный Кадиллак 1955 года выпуска и поехали на нем всемером в Гавану. Двое сели спереди, а остальные пятеро легко уместились на заднем сидении!
Двигаясь по дороге, идущей вдоль моря, вскоре проехали поселок Тарара, в котором благодаря инициативе и, в основном, финансовой поддержке кубинского правительства, лечатся наши дети и взрослые, пострадавшие при Чернобыльской аварии.
Но можно и не только пострадавшим — за относительно небольшие деньги здесь можно и жить и лечиться годами всем желающим. Страна хочет зарабатывать. Лечат тут, и довольно успешно, разного рода онкологию, щитовидку, витилиго, псориаз, аллопецию и другие заболевания. Помимо медикаментозных средств, главным лекарством от многих заболеваний является климат — теплый и морской.
Поездка в Варадеро
Еще перед балетом в Национальном театре, что находится около Капитолия, зашли в отель Parque Central и взяли на утро однодневный тур на Варадеро (35 куков). Ровно в 7 утрав в Gran Caribe hotel Sent John, рядом с которым мы жили на квартире, за нами заехал автобус и в 9.30 утра нас уже высадили в отеле America Plaza, пообещав забрать в 17.00.
Перед высадкой проехали по всему полуострову Варадеро до его конца и получили о нем полное представление.
Варадеро — это самый большой и дорогой курорт Кубы. Он расположился на узком 18-ти километровом полуострове — косе. У основания полуострова раскинулся сам городок, в котором живут обслуживающие отели кубинцы.
А отельные комплексы находятся дальше на косе и, в основном, на ее атлантической стороне. С другой стороны косы — Карденасский залив, берега которого большей частью болотисты. На полуострове десятки отелей разного класса сервиса. В основном — 4–5 звезд. Многие построены давно, но много и новых.
А в конце полуострова — около пристани — шло вообще гигантское строительство какого-то нового отельного комплекса.
Получив бесплатно полотенца и оставив лишние вещи в камере хранения, выходим на пляжную зону, сплошь заставленную лежаками.
