Церковная книга как исторический источник
Поздеева И.В.
Литургический текст как исторический источник
Вопросы истории. № 6, 2000 г.
[112] — конец страницы.
OCR OlIva.
Важность данной темы объясняется прежде всего тем, что от ранних периодов русской истории непосредственно сохранились именно литургические памятники, которые для XI—XII вв. составляют 90% всех дошедших до нашего времени рукописей, для XIII—XIV вв. — не менее трех четвертых и даже для XV в. более половины всех имеющихся в распоряжении историков подлинных текстов. Они давно являются предметом изучения лингвистов, исследователей истории церковного устава на Руси, археографов, книговедов, но фактически никогда не исследовались как ценнейший, а для ряда проблем и незаменимый исторический источник.
Первостепенной обязанностью церкви и православного государства, как они понимались обществом, было обеспечение возможности ежедневного литургического уставного общественного богослужения в храмах, а также богослужения частного — треб, совершаемых по всем сколько-нибудь важным поводам жизни человека, семьи, общества. Литургический текст сопровождал любого члена Русской православной церкви в течение всей жизни — от рождения (и даже до него) до смерти (и после нее). Специальные и обязательные литургические чины освящали все основные этапы жизни фактически любого индивидуума и любого коллективного субъекта, которые признавались государством только после совершения обязательного специального богослужения. Это положение справедливо, идет ли речь о русской армии, деятельности приказов, государственной администрации всех уровней, жизни крестьянского, дворянского, царского двора. Закладка дома и города, сельскохозяйственная деятельность, начало издания любой книги на Печатном дворе — все начиналось или сопровождалось молитвой. Существовали специальные молитвы: «В начало и конец всякому делу», «В начало научению книжному», о спасении от пожара и мора, на прекращение дождя и на «бездожие», на «рытье кладезя» и «аки что в кладезь впадает поганое». Можно таким образом перечислить большинство событий в жизни личности и коллектива, по случаю которых полагалось обращаться с просительной или благодарственной молитвой к высшим силам, следуя нормам литургического текста.
Словосочетание «литургический источник» не представляется вполне корректным, так как, во-первых, под этим термином можно понимать и все тексты, используемые во время богослужения, и тексты, входящие в собственно [112] литургии — важнейшие суточные неизменяемые богослужения, совершение одного из трех типов которых зависит от периода лунного года, дня солнечного года и дня седмицы (недели), на который оно приходится. Во-вторых, согласно Уставу православного богослужения, его конкретное календарное осуществление, даже если возьмем только службу одних суток, представляет собой сложную систему, сформированную по незыблемым правилам из текстов разного «жанра», возникших в разные периоды истории, находящихся в различных типах книг. И сочетание этих текстов для конкретного богослужения также зависит от сочетания лунного годичного цикла, дня солнечного года и дня седмицы, на который он приходится. Круг необходимых для совершения уставного общественного богослужения книг в позднем русском средневековье исчислялся 10-20 типами: Евангелие, Апостол, Псалтырь, Минеи (12 или 2), триоди Постная и Цветная, Служебник, Октоих, Шестоднев, Пролог, Устав, Часовник (Часослов). Сюда примыкают книги певческие, а также представляющие собой или части других, выбранных для удобства использования, или, наоборот, соединение нескольких книг в одной, или их адекватная замена. Например, в Канонник входят каноны — основные изменяемые тексты служб солнечного и лунного церковного года, а также каноны внекалендарные. В Псалтыри следованной (или Псалтыри с восследованием) собраны тексты собственно Псалтыри, богослужебных к ней добавлений, Часослова, Канонника и даже необходимых разделов церковного устава. Пример случая с заменой — замещение 12 миней служебных двумя книгами — Минеей общей и Минеей Праздничной.
В состав, фактически, каждой службы суток, седмицы (современная неделя), праздников входили тексты Писания, как Нового, так и Ветхого завета. А вся Псалтырь, в зависимости от века и места богослужения (монастырская или приходская церковь), прочитывалась (и прочитывается) в течение одних суток или одной седмицы. Тексты, в том числе и одни и те же, могут распеваться (целиком или частично) и в этом случае неразрывны с их мелодией (которая также может быть разной). Более того, одни и те же тексты, аналогично литургическому пространству и литургическому времени, могут иметь в контексте конкретной службы различное значение, проявлять, акцентировать различные пласты своего, как правило, многозначного содержания.
Даже эти краткие замечания показывают, как размыто и неопределенно было бы понятие литургического источника. Поэтому анализу должен подвергаться литургический текст, то есть специально написанный текст, созданный и использовавшийся прежде всего для целей богослужения. Конкретный экземпляр такого текста и, как правило, его прототип, можно датировать, нередко локализовать, а изредка даже персонифицировать, то есть установить его автора. При таком понимании объекта исследования вошедшие в текст данной службы или в данный чин богослужения фрагменты разных книг Писания могут быть рассмотрены под углом зрения задач и содержания именно этой службы, ее «героя» и ее эпохи. В таком контексте они становятся важнейшей смысловой частью богослужения и, как правило, четко раскрывают его основную идею.
Литургические тексты, новые русские службы, создавались талантливейшими деятелями своего времени и оберегались всем авторитетом церкви и государства более внимательно, чем даже правовые или политические ритуалы.
Как правило, богослужения «на потребу» совершались далеко не [113] только по «формальной», как считалось, общественной необходимости, а по воспитанной веками действительной внутренней потребности, которая становилась и оставалась существенной частью менталитета любого индивидуального и коллективного субъекта средневековой России, сопровождая человека в будни и праздники, в дни величайших общественных и личных событий, во время раздумий, печали и радости.
Таким образом, первой характерной чертой литургических текстов как исторических источников является всеобщность их функции как относительно самого процесса жизнедеятельности общества, так и относительно любых социальных субъектов, это общество составляющих.
Особенно яркой с этой точки зрения является Служба на положение Ризы Господней. Служба была написана в 1625 г. митрополитом Киприаном по случаю дара шаха Аббаса, пославшего в Москву часть одеяния, которое считалось хитоном Иисуса Христа, и тогда же была издана на Московском Печатном дворе для ежегодного богослужения в честь нового праздника, означавшего символически окончательный переход центра православного мира в Москву.
Очевидно, что не наличие конкретно-исторической информации важнейшая черта литургического текста как источника. Его уникальная временная и социальная «всеобщность», наивысший, наравне с Писанием (которое как уже сказано, составляло значительную часть литургического текста) авторитет, личное участие в богослужении (в идеале, каждого), персональная и коллективная заинтересованность — определяют влияние литургического текста на историческую психологию и на характер национального менталитета русского народа.
Знанием и умением понимать литургический текст значительно облегчается осмысление сложных вопросов прошлого. Анализ литургических текстов общественного богослужения помогает понять возникновение, роль и прочность складывания и поддержания так называемой «царистской идеи» — народной веры в доброго «царя-батюшку». Важнейший тезис христианской догматики: «Нет власти не от Бога» — определял обязательность развитой и постоянной молитвы за власть предержащую. Ежедневные неизменяемые богослужения включали многократные (5-6 раз и более в службах даже будничного дня) «просительные» молитвы, «ектений», во время которых присутствовавшие в храме молились прежде всего за царя (имя рек) и членов его семьи и за остальные духовные и светские власти, а те должны были обеспечить возможность праведной и счастливой жизни каждого молящегося. Церковная и светская власти следили за правильным во время богослужения «возношением царского имени», то есть за точностью [114] формулы именования верховного правителя, которая менялась по мере укрепления русского самодержавия, но всегда четко выражала самую сущность государственной идеологии. Нарушение формулы во время богослужения рассматривалось как преступление и приводило к самым тяжелым последствиям: не только снятию церковного сана, но и осуждению на каторжные работы. Тем более преследовался отказ от молитвы за царя, приравниваемый к прямому бунту против верховной власти. Вся ранняя история русского старообрядчества — пример борьбы с царем-антихристом, именно и прежде всего в форме отказа от произнесения обязательной молитвы за него.
Эти имена, по самой сущности и целям текста, должны были полностью соответствовать исторической реальности. Нередко в этих чинах мы находим неожиданные для столь «высокого» документа факты, однако вполне понятные с точки зрения той эпохи: например, много говорит историку проклятие корчемникам, продающим «зелье» в розлив (рюмками). Уточнить датировку издания на Московском печатном дворе так называемых Листов о поклонах, в которых изложено решение Русской православной церкви по одному из спорных вопросов богослужения, послужившее непосредственным поводом начала раскола, увидеть напряжение и силу борьбы против этого решения, так же неожиданно позволяет Чин анафематствования кремлевского Успенского собора (1684 г.). В его тексте содержится «анафема» неизвестному еретику, замазавшему дегтем текст печатного «листа о поклонах», вывешенного в Чудовом монастыре.
О службах русским святым сами церковные историки 8) писали как о «слишком житейских». Однако до настоящего времени нет какого-либо обобщающего их характер, особенности и историческую информацию исследования, подобного известному труду В. О. Ключевского. В отечественной литературе нет исследования (пожалуй, кроме уже давней книги Ф. Спасского), обобщающего материал служб русского происхождения на том археографическом и источниковедческом уровне, который сегодня достигнут применительно к другим типам памятников. Тексты служб ранним русским святым, созданные, как правило, через десятилетия и века после смерти реальных персонажей, изучались редко. Но именно они сыграли неоценимую и неоцененную еще роль в становлении русского [116] национального менталитета, например, в вопросах «терпения» — так много объясняющей черты национального характера, воспитанного на идеале русского святого. Достаточно напомнить характерный для России культ блаженных, ставших даже официальными покровителями высшей светской власти.
Специального изучения требуют и богослужебные чины, созданные в целях обслуживания самых разных и неожиданных для современного человека сторон государственной жизни. Например, важнейший политический текст «помазания на царство» или чины на закладку нового города, на победу над «супостатами», во время междоусобия и т. д.
Неисчерпаемый материал о жизни человека русского средневековья мы находим в текстах богослужения «на потребу», то есть на все те случаи жизни индивидуального и коллективного субъектов, когда им необходимо было освящение, признание, помощь и защита. Поскольку церковь должна не только учить принципам богоугодной жизни, но и контролировать их исполнение, следя, чтобы грехи «искупались» и прощались, ряд литургических текстов посвящен именно этой задаче. Уникальную информацию содержат чины исповеди, составленные специально для разных категорий исповедующихся: иерархов, представителей власти, мужей и жен, юношей и девиц. Исповедь — покаяние в грехах и их прощение — и с точки зрения Русской православной церкви, и с точки зрения государства — важнейшее событие. Без исповеди невозможно причастие, а без причастия невозможно не только спасение души, но поступление на государственную службу или венчание — то есть создание признаваемой государством семьи, обладавшей правом наследия. Приведем только два говорящих сами за себя примера. В тексте исповеди начала XVII в. из 37 вопросов о грехах иерархов Русской православной церкви — 12 вопросов (типа: не ставил ли попов за мзду) посвящены различным формам симонии, то есть использованию высокого церковного положения для достижения личной выгоды. В вопросах исповедующимся мирянам перечислены все запрещенные игры (в том числе шахматы) и зрелища. Насколько информация исповедей уникальна для времени русского средневековья, показывает исповедь женатых мужчин, которым задаются многочисленные вполне конкретно сформулированные вопросы о формах интимных супружеских отношений, которые все были греховны, кроме необходимых «для чадородия».
Обязательное для всех общественное богослужение в идеале, по Уставу, должно было совершаться в храмах согласно календарю. В основе его лежали неизменяемые тексты, предназначенные для суточного богослужения, совершаемого в определенные часы. Именно эти тексты, повторяемые изо дня в день и содержащие самые общие положения христианской веры и христианской истории, составляли основу обучения вере и грамоте. До конца XVII в. первой учебной книгой и для царевича и для крестьянского сына, после Азбуки или Букваря, где первые тексты для чтения — также молитвы, был Часовник, содержащий богослужение вечерни, павечерницы, полуношницы, утрени и часов. Завершала образование для большинства грамотных людей, по крайней мере до конца XVII в., Псалтырь, вcе псалмы которой в XVII в. полностью прочитывались во время богослужения за седмицу. Таким образом достигалось не только недоступное современному миру (если забыть роль выступлений Сталина, цитатников Мао Цзедуна и т. п. почти литургических для своего времени текстов) единство воспитания и образования, но и максимально широкое знание богослужения и его максимально глубокое воздействие. [117]
Воспитанный в советское, да и в перестроечное время человек с трудом понимает цели и сущность общественного богослужения, но историк не может не считаться с существовавшей и существующей для десятков поколений людей в течение многих веков «литургической реальностью», в которой для верующего создается возможность непосредственного молитвенного общения с силами небесными. Вспомним возглас, утверждающий в наиболее таинственной части литургии верных, что «ныне силы небесные с нами служат». Персонализм христианства, особенно разработанный и действенный в православии, предполагает возможность и необходимость прямого молитвенного общения конкретной личности человека, живущего в исторически определенном времени и пространстве, — с вневременной, внепространственной, а значит бесконечной и вечной личностью трехипостасного Бога (тем не менее не перестающего быть личностью). В литургической реальности преодолевается эта несопоставимость и несоотносимость. Для этого необходимы, по учению церкви, люди, получившие силой Духа Святого право совершать таинства (иереи, архиереи), Слово (чин, последование, чинопоследование. ) богослужения, предписанное Уставом; а также специальное место (храм, алтарь), освященный архиереем антиминс и другие условия, необходимые для вхождения личности верующего в литургическую реальность. Все построение суточного, седмичного и годичного кругов богослужения готовит прихожанина к восприятию литургического времени и литургического пространства. Время в богослужении то бесконечно ускоряется (в службах суток символически повторяется вся церковная история — от сотворения мира до воскресения Христова), когда «миг равен вечности», то раздвигается — в службах года, то приближается к себе самому, например, в богослужениях Страстной седмицы. То же происходит и с литургическим пространством, когда храм становится вселенной, в которой пребывают Господь и Силы небесные, а алтарь — то яслями младенца Христа, то гробом, то троном божества.
Представить колоссальное влияние литургической реальности на народное сознание и менталитет прошлых столетий помогают примеры и из нашего времени, связанные с особенностями средневекового народного сознания, сохраненного русским старообрядчеством, четвертый век исповедующим принципиальный традиционализм как основу своего исторического мироощущения. Говоря со многими наследственными сторонниками старой веры, мы, пройдя через ряд недоразумений и ошибок, вынуждены были понять, что большинство из них воспринимает события последних столетий не как собственно историю человечества, а время, прошедшее со времени раскола, — не как историческое время. Христианское понимание процесса истории — это история раскрытия в мир идеи Бога, возрастания ее в мире и людях. Поэтому высшая точка человеческой истории в этой системе координат — пребывание на земле воплощенной Второй божественной Ипостаси. С приходом же и победой в последней православной стране в середине XVII в. Антихриста, по учению всех направлений старообрядческого движения (выраженному реже сознательно, чаще бессознательно), история останавливается, прекращается, а точнее, продолжается только в пределах старообрядческих общин, для сохранивших «истинную» веру. Поэтому задаваемые неопытными исследователями вопросы об истории старой веры вызвали всегда у информанта желание рассказать об апостолах, о святых Ольге и Владимире. Время собственной жизни тем более не воспринималось как время историческое, а только как время личного опыта, которым можно и должно поделиться с молодыми.
В 1976 г. летом, когда американцы подлетали к Луне, мы работали в беспоповских старообрядческих общинах нижегородской земли (Горьковская область). И тогда видели затруднение, испытанное старым знакомым, поспорившим «на бороду», что «Господь не допустит людей коснуться Луны», так как это уже не земное, а «небесное» пространство, земным тварям недоступное. Каясь в своем греховном споре и боясь [118] потерять незаменимый символ истинности и мужественности, наш знакомый пытался найти с нашей «ученой» помощью выход из создавшегося положения. Но прежде, чем нога космонавта коснулась первого из небесных тел, коллективный традиционный разум общины нашел приемлемое разрешение противоречия. Было признано, что не люди нарушают заветы Писания, а Господь, в руках которого время и просторы Вселенной, расширил земное пространство, включив в него и ближайшее к Земле небесное тело.
Учитывая тысячелетнее влияние литургических текстов и литургической реальности на народное сознание, гораздо легче понять особенность народного менталитета: идеи и положения, рожденные текстами богослужения, закрепляются в нем как конкретизация и жизненное воплощение основных постулатов Писания. В этом контексте вполне определяется и конкретно-историческая проблема сочетания в народном сознании христианства и язычества, продолжающего и ныне жить в так называемом народном православии, которое пользуется языческими по своей сущности, хотя вполне христианскими по форме, заговорами-молитвами. Недаром книги, в которые входили эти тексты в их народном варианте, — так называемые дурные требники, как правило, официальной церковью уничтожались. Эта проблема, столь актуальная и всесторонняя для средневековой русской Церкви, в более позднее время по вполне очевидным причинам также перешла в сферу литургики.
Можно было бы назвать еще многие снова и снова возникающие в историческом массовом сознании проблемы, в большей или меньшей степени, прямо или косвенно объясняемые требованиями и содержанием православного богослужения. Таковы вопросы истинной и ложной власти и ее легитимности, истинной и ложной церкви, человеческого долга и т. п. Очевидно, что каждая новая эпоха дает свои ответы на эти вопросы, ссылаясь на одни и те же слова Писания и богослужения; возможность многозначной интерпретации их заложена в особенностях литургического текста.
Остается пока еще не решенной проблема типологии литургических текстов как исторических источников. Поскольку им всем свойственна фактически единая общественная функция, наиболее четкая классификация этих текстов возможна исходя из внутренних принципов организации самого богослужения. Такой подход позволяет выявить тексты неизменяемых суточных служб, формулирующие наиболее общие положения христианства и православия, конкретизирующие основные моменты христианской истории; изменяемые части служб двунадесятых и великих праздников лунного и солнечного церковного года; изменяемые части богослужения «местных» (русских) праздников и памятей русским святым. Среди литургических текстов, не обязательных для всего общества, то есть «на потребу», необходимо выделить тексты, обслуживавшие функционирование государства, населенного пункта, семьи и личности. Однако, эта актуальная задача — предмет уже иного исследования.
1) Трефологион, первая четверть (сентябрь — ноябрь). Часть основная. Москва. Печатный двор, 1.VI. 1637; Трефологион, вторая четверть (декабрь — февраль). Москва. Печатный двор, 7.1.1638; Трефологион, третья четверть (март — май). Москва. Печатный двор, 21.V.1638; Трефологион, четвертая четверть (июнь — август). Москва. Печатный двор, 21.V. 1638; Трефологион, первая четверть (сентябрь — ноябрь) часть дополнительная. Москва. Печатный двор, 1.VI.1637. ЗЕРНОВА А. С. Книги кириллической печати, изданные в Москве в XVI—XVII веках. Сводный каталог. М. 1958. [119]
2) См., напр.: СОБОЛЕВА Л. С. Паремийные чтения Борису и Глебу. В кн.: Вопросы истории книжной культуры. Вып. 19. Новосибирск. 1975; Исследования по истории общественного сознания эпохи феодализма в России. Новосибирск. 1984, с. 24-38.
3) Служба на Положение ризы Господней. М. Печатный двор. Ок. 1625 года. См. 6-ю песнь канона (л. 15-15об.).
4) НИКОЛЬСКИЙ К. Анафематствование, совершаемое в первую неделю великого поста. СПб. 1879.
5) Канон — молебен о соединении веры православные и о умирении церкви. М. [не ранее 1652 г. и не позднее 1663 г.]; Молебное пение, певаемое в нужи церковней, о умирении и соединении веры. М. [тогда же]; Молебное пение о умирении. и освобождении от бед, належащих православным от сопротивных. и канон. о соединении веры. М. [тогда же].
6) УСПЕНСКИЙ Ф. Синодик в неделю православия. — Журнал Министерства народного просвещения, 1891, ч. 2.
7) РОМОДАНОВСКАЯ Е. К. Синодик ермаковым казакам.— Известия Сибирского отделения АН СССР, 1970, № 9. Серия общественных наук, вып. 3.
8) СПАССКИЙ Ф. Г. Русское литургическое творчество. Париж. [1951], с. 6, 7, 47.
Источники, периодизация и историография истории Древней Церкви
Изучение прошлого в жизни Церкви основано на сведениях, которые содержатся в исторических источниках. Все источники принято делить на две группы – монументальные и письменные памятники.
Монументальные памятники
Монументальные памятники, или памятники материальной кулыуры, делятся на следующие классы:
К археологическим памятникам относятся христианские погребения, остатки христианских храмов, богослужебные предметы. География христианских погребений может дать представление о распространении христианства; обряд погребения, характер трупоположения и предметы, найденные в могиле, могут свидетельствовать о процессе и степени христианизации той или иной территории. Например, христианские погребения, относящиеся к периоду христианизации того или иного народа, нередко отражают сочетание языческих и христианских традиций.
Памятники христианского искусства
К памятникам христианского искусства относятся сохранившиеся до наших дней произведения христианской живописи, скульптуры и архитектуры.
Эпиграфика занимается прочтением и истолкованием надписей, сделанных на прочном материале. Христианские надписи встречаются в погребениях, раннехристианских зданиях, богослужебных местах. Памятников такого рода сравнительно немного, но они имеют особое значение, поскольку менее всего были случайными. Эти надписи могут помочь исследованию темпов и масштабов распространения христианства, а также помочь реконструировать представления древних христиан. Существует ряд изданий, в которых представлены собрания древних христианских надписей.
Данные нумизматики и сфрагистики
Нумизматические источники играют второстепенную роль для изучения раннего христианства и христианизации Римской империи. Штемпеля на древних монетах менялись очень часто. Монеты позволяют уточнить датировку отдельных событий, в то же время, они могут свидетельствовать о религиозной политике римских императоров. Особо интересен процесс проникновения христианской символики в римские монеты. Так символика многих монет Константина содержит как языческие, так и христианские элементы. Наряду с монетами, сохранилось много древних печатей. Печати, среди которых есть епископские, свидетельствуют о лицах и должностях.
Письменные памятники
Письменные памятники имеют особое значение и ценность, поскольку дают наибольший объем информации о древних событиях. Их классифицируют или по языку, на котором они написаны (латинский, греческий, арамейский, коптский, сирийский, армянский и т. д.), или по религиозной принадлежности их авторов (христианские и языческие).
1. Христианские письменные памятники
Состав книг Нового Завета был определен на Лаодикийском соборе 363 года из 26 книг, а в окончательном виде – из 27 книг – утвержден только в 419 году на Карфагенском соборе.
Большинство апокрифов («апокриф» в переводе с греческого – «тайный, секретный») до нас не дошло; некоторые сохранились в переводах на другие языки или в отрывках у более поздних авторов.
– Деяния древних церковных соборов
В группу соборных деяний входят материалы поместных и Вселенских церковных соборов. На русском языке материалы древних соборов можно видеть в издании «Деяния Вселенских соборов», осуществленном в Казанской духовной академии, а также в «Книге Правил святых апостол, святых соборов вселенских и поместных и святых отец». Основной объем этой группы источников доступен на иностранных языках.
К литургическим источникам относятся богослужебные памятники, тексты, имеющие отношение к древнему христианскому богослужению.
К агиографическим источникам относят описания христианских мученичеств. Такие описания делят на три группы: Акты, или Деяния (описания языческих судов), Пассионы, или Мученичества (описания жизни и смерти мученика, сделанные непосредственными свидетелями или современниками) и Жития (биографии) святых (позднейшие легендарные описания). Древнейшее описание мученичества конкретного лица относится ко II веку. Это рассказ о мученичестве святого Поликарпа Смирнского, находящийся в Послании Смирнской церкви к Филомелийской церкви.
Агиографическая литература очень обширна: издание, осуществленное фламандскими иезуитами с 1643 до 1794 год насчитывало 53 тома. А в XIX веке бельгийские иезуиты довели общее количество томов in-folio до 70-ти. Иезуиты хорошо использовали в этом деле свое влияние и свои обширные связи.
В основе большинства агиографических произведений лежат подлинные исторические события и факты, но, вместе с тем, некоторые жития являются не столько историческими, сколько литературными памятниками.
– Творения отцов и учителей Церкви (христианских писателей)
Обширные издания произведений церковных писателей начали осуществляться после Реформации, когда оживился интерес к памятникам древней церковной литературы, которые начали использоваться в полемике. В Римской Церкви этому способствовало движение контрреформации. Одним из первых серьезных изданий стала «Bibliotheka sanctorum patrum». В этом издании, состоявшем из 8 томов и опубликованном в Париже в 1575–1579 годах, были напечатаны латинские отцы и греческие отцы в латинском переводе. Расширением парижского издания была Лионская библиотека святых отцов, изданная в 1677 году и включавшая 27 фолиантов. Впервые греческие отцы были напечатаны в подлиннике в венецианском издании Андреа Галланди «Bibliotheca veterum patrum» 1765–1781 года.
Однако самым знаменитым изданием оригинального текста сочинений древних церковных писателей является издание французского аббата Жана Поля Миня «Patrologiae cursus completus seu Bibliotheca universalis omnium ss. Patrum, doctorum scriptorumque ecclessiasticorum». Ж. П. Минь успел выпустить две серии – латинскую (P. L.), включавшую 221 том (1844–1855), в том числе 4 тома указателей, и греческую (P. G.), включавшую 161 том (1857–1866). Ж. П. Минь намеревался осуществить издание творений на восточных языках, но не успел сделать это. Большая часть греческой серии погибла при пожаре на складе в 1868 году.
Издание это делалось за счет личных средств Ж. П. Миня, которому ради этого даже пришлось заняться коммерцией, поэтому печаталось на плохой бумаге. Тома имели очень удобный компактный размер, отличались практичностью. Вместе с тем научная ценность издания была невелика. Часто Ж. П. Минь просто перепечатывал ранее изданное. He учитывались разночтения. Цитаты из Священного Писания выправлялись по Вульгате или Секстинскому изданию греческой Библии, что было характерно и для предшествующих изданий. Ж. П. Минь не печатал анонимных трудов, в том числе деяний соборов, хотя в его планах было напечатать около 80 томов подобных текстов. Вместе с тем, это издание и сегодня пользуется большой популярностью. Связано это с тем, что по объему собранных вместе произведений древних христианских авторов это издание не превзойдено до сих пор.
В XIX веке изданием творений святых занимался Жан Батист Питра, который использовал для этого древние рукописи.
В 1947 году в Париже было начато издание серии «Христианские источники». Эта серия продолжается до сих пор и отличается высоким научным уровнем. В настоящее время издано около 400 томов. Каждый том включает текст оригинала и французский перевод, вступительную статью и научные комментарии, в том числе текстологического характера.
В Русской Православной Церкви попытки издания сочинений церковных писателей на языке оригинала не предпринимались. Однако, до 1917 года силами четырех Духовных академий (Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской) осуществлялся перевод произведений древних церковных авторов на русский язык.
Первые церковно-исторические сочинения появились на греческом языке. Отцом церковной истории принято считать Евсевия Кесарийского (260/270 – около 340), который имел прозвище Памфил. Евсевий отличался образованностью, почитал Оригена, находился в дружеских отношениях с влиятельными епископами арианского направления. Евсевий является автором панегирического сочинения «Жизнь блаженного царя Константина», а также сочинения «Сказание о мучениках палестинских», в котором описал гонение начала IV века. Более всего Евсевий знаменит своим произведением «Церковная история». В 10 книгах «Церковной истории» он описал жизнь Христианской Церкви на протяжении первых трех столетий.
В V веке свою «Церковную историю» написал арианский историк Филосторгий. Его сочинение включало 12 книг, каждая из которых начиналась с одной из букв его имени. Сохранилось оно в выписках патриарха Фотия.
Продолжателями Евсевия принято считать Сократа Схоластика, Эрмия Созомена и Феодорита Кирского, произведения которых также носят название «Церковная история». Сочинение Сократа охватывает период с 305 по 439 год, Созомена – с 324 по 439 год, Феодорита – с 323 по 428 год.
В VI веке «Церковную историю» написал Евагрий Схоластик, осветивший события с 431 по 594 годы. После Евагрия в греческой историографии произошел длительный перерыв, охвативший несколько столетий.
Латинская церковная историография в древний период находилась под сильным влиянием греческой. Сочинение Евсевия было переведено на латинский язык пресвитером Руфином в 410 году, который также продолжил рассказ о жизни Церкви до 395 года. «Истории» продолжателей Евсевия перевел по желанию сенатора Кассиодора в VI веке схоластик Эпифаний.
Собственно же отцом латинской историографии является Лактанций, автор сочинения «О смертях преследователей».
2. Нехристианские письменные памятники
– Сочинения античных авторов, в том числе критиков христианства
К данной группе относятся сочинения упоминавших о христианах античных авторов. Некоторые из этих авторов критиковали Христианство как с позиции «здравого смысла», с философских, культурологических позиций, в которых не просматривается апологии определенной религии, так и с религиозной точки зрения.
К данному направлению можно отнести Лукиана, Цельса, Цецилия, Порфирия, Гиерокла, Фемистия, Юлиана, Ливания, Симмаха, а также античных историков Тацита, Светония, Аммиана Марцеллина, Евтропия, Секста Аврелия Виктора, Евнапия, Зосимы.
Свидетельство о Христе имеется уже в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия (книга 18, глава 3:3). Однако о подлинности данного фрагмента ведутся споры. Поскольку Христианство уже в I веке отделилось от иудейства, чему способствовала непримиримая позиция самих иудеев, иудейские авторы либо не писали о Христианстве, либо подвергали Христианство нападкам и критике.
3. Юридические источники
Основную часть этой группы источников составляют акты императорской власти. Ввиду обилия накопленного юридического материала предпринимались первые попытки кодификации римского права, которые сначала осуществлялись частными лицами. В V веке кодификация становится государственным мероприятием. По приказу восточного императора Феодосия II (408–450) комиссией из 16 юристов был составлен первый официальный сборник императорских конституций, который был опубликован в 438 году в 16-ти книгах. Этот сборник известен как Кодекс Феодосия.
Очередная значительная кодификация римского права произошла при императоре Юстиниане в 529–534 годах. «Corpus juris civilis», составленный при Юстиниане, включал Институции (учебник для начинающих юристов), Дигесты (сборник из трудов древних юристов), Кодекс Юстиниана (императорские конституции Юстиниана и предшествующих императоров) и Новеллы (168 законов, добавленных в последнюю очередь).
К юридическим источникам относят также
– произведения римских императоров – речи и письма;
– постановления чиновников императорской администрации, в основном префектов и наместников провинций, по религиозным (церковным) вопросам.
Периодизация истории Древней Церкви
Историками по-разному определяется начало истории Христианской Церкви. Некоторые историки не включают в историю Церкви апостольский век, события которого отражены в Священном Писании Нового Завета. Так поступали А. П. Лебедев, В. В. Болотов, А. Бриллиантов. Митрополит Филарет Дроздов также относил апостольский период к библейской истории. С другой стороны, М. Э. Поснов считал необходимым изучать в курсе Истории Церкви апостольский век.
История Древней Церкви может быть разделена на два периода: доникейский период и период Вселенских соборов. Доникейский период имеет своей крайней границей 313 год, год издания Миланского эдикта, провозгласившего религиозную свободу и прекратившего почти трехсотлетнюю эпоху преследования христиан.
Период Вселенских соборов традиционно ограничивается 1054 годом, когда произошел разрыв между Восточной и Западной Церковью. Этот год является очень условной границей, поскольку окончательно отношения между Восточными Церквами и Римской Церковью прекратились вследствие разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 году. В этом периоде выделяют несколько этапов. Первый этап – от 313 года до Халкидонского собора 451 года. Халкидонский собор положил начало великому восточному церковному разделению, когда от Церкви отделились монофизиты, составлявшие большинство населения Египта, Сиро-Палестины и Армении. После 451 года можно говорить о начале византийского периода жизни Церкви.
Второй этап – от 451 до 843 года. Этот этап завершился событием, которое называют Торжеством Православия, когда произошла окончательная победа над иконоборчеством. Третий этап – от середины IX до середины XI века – характеризовался осложнением отношений Римской и Константинопольской Церквами, завершившимся так называемым «разделением Церквей» 1054 года.
С богословской точки зрения историю периода Вселенских соборов можно также разделить на эпоху триадологических споров, споров о Троице, завершившуюся Вторым Вселенским собором 381 года, и эпоху христологических споров, споров о Христе, которая фактически завершилась Седьмым Вселенским собором 787 года и Торжеством Православия 843 года.
Исторический обзор изучения церковной истории в Русской Православной Церкви до 1869 года 6
В русских духовных учебных заведениях изучать церковную историю стали в начале XVIII века. Согласно «Духовному регламенту» архиепископа Феофана Прокоповича, на изучение церковной и гражданской истории отводился год. Знакомство с историей должно было способствовать изучению языков, чтобы невеселое изучение языков растворить «столь веселым познанием мира и мимошедших в мир дел». Позднее Екатерина II в инструкции Священному Синоду отметит, что семинаристы не знают ни церковной, ни гражданской истории.
В 60–70-х годах митрополит Московский Платон открыл в Троицкой семинарии курсы по изучению истории. Однако желающих посещать эти курсы, имевшие необязательный характер, было немного.
В конце XVIII века при императоре Павле краткую церковную историю ввели в курс преподавания. История относилась к числу экстраординарных (необязательных) дисциплин и читалась после обеда. Под историей понимали тогда достопамятные в Церкви случаи. В связи с появлением такой дисциплины встал вопрос об учебниках. Были доступны только протестантские книги на латинском языке. В результате появилось первое церковно-историческое сочинение русского автора, епископа Мефодия Смирнова, которое, впрочем, было написано на латинском языке – «Liber Historicus» (M., 1805). В книге рассматривалась история первых трех веков Христианства. За этот труд автор получил звезду Александра Невского и бриллиантовый крест на клобук. Автор использовал иностранную литературу, часто вступал в полемику с протестантами. Книга отличалась сжатостью, сухостью и сложностью. На русский язык она не переводилась.
B 1814 году был принят Устав семинарий и академий (под редакцией Михаила Сперанского). Согласно уставу, история стала ординарной дисциплиной и преподавалась на 3 и 4 году обучения.
В 1817 году в Петербурге Иннокентий (Смирнов) (ректор Петербургской семинарии, ставший епископом Пензенским) издал двухтомное «Начертание церковной истории от библейских времен до XVIII века». Книга была составлена на основе курса лекций и представляла собой компиляцию из сочинений двух протестантских историков – Шпангейма (конца XVII века) и Вейсмана (начала XVIII века). Учебник был написан на русском языке и имел научный аппарат – примечания и ссылки.
В 1869 году был принят очередной устав. Еще до принятия нового устава историческая кафедра была разделена на четыре кафедры – древней церковной истории; библейской истории; русской церковной истории; новой церковной истории запада.
На период между двумя уставами, с 1814 до 1869 года, пришлась научная деятельность целого ряда историков. Архиепископ Черниговский Филарет Гумилевский (+1866) впервые ввел исторический метод в преподавание догматики, пробуждая у своих слушателей живой интерес к истории. Его учеником был протоиерей Александр Васильевич Горский (+1875). Важное место занимает и личность епископа Порфирия (Успенского) (+1885), путешественника, историка, коллекционера. Изучением истории монашества занимался Петр Симонович Казанский (1819–1878), который написал первый систематический труд на русском языке, посвященный истории восточного монашества – «История православного монашества на Востоке» (M., 1854).
В 1878 году в Петербурге вышел первый том «Истории Христианской Церкви», написанный Иваном Васильевичем Чельцовым (+1878). Книга охватывала историю первых трех веков Христианства и была написана под сильным влиянием протестантского историка Августа Неандера.
Исторический обзор изучения церковной истории в Русской Православной Церкви с 1869 по 1917 год
В 1869 году был принят устав духовных академий (редактор – будущий митрополит Московский Макарий), в котором дисциплины делились на три отделения, в том числе церковно-историческое. В целом, 60-е годы ознаменовались большим общественным интересом к духовной проблематике, к церковной истории. Вследствие этого начали появляться диссертации по церковной истории, множество публикаций. Возникли научные споры.
Еще до принятия устава 1869 года, в 1863 году был утвержден университетский устав, в котором впервые на историко-филологическом факультете была введена кафедра церковной истории. Церковная история, согласно этому уставу, должна была преподаваться лицами, вышедшими из духовных учебных заведений.
В 1884 году была введена степень доктора церковной истории. Ранее за церковно-исторические исследования присуждалась степень доктора богословия. Подобного рода степени не было тогда даже на Западе. В конце XIX – начале XX века русская церковно-историческая наука пережила невиданный подъем и начала выходить на общеевропейский уровень.
В конце XIX – начале XX века возникла целая плеяда русских церковных историков, изучавших Древнюю Церковь. Среди них особое место занимал Алексей Петрович Лебедев (1845–1908), автор большого количества монографий и статей. Среди его книг – «Вселенские соборы IV и V веков», «Вселенские соборы VI, VII и VIII веков», «Константинопольские соборы IX века», «История разделения Церквей», «Духовенство Древней Вселенской Церкви от времен апостольских до X века», «Церковная историография в главных ее представителях с IV no XX век», «Очерки внутренней истории Византийско-восточной Церкви в IX, X и XI веках», «Исторические очерки состояния Византийско-восточной Церкви от конца XI до середины XV века».
А. П. Лебедев отличался особой плодовитостью. Однако протоиерей Г. Флоровский не очень высоко оценивает его как ученого, считая, что А. П. Лебедев не был глубоким богословом и самостоятельным исследователем. Позднейшие книги его, отмечает Г. Флоровский, были небрежной популяризацией западных исследований, однако писал он легко, живо, с публицистическим задором, так что сумел заинтересовать исторической работой многих людей.
Василий Васильевич Болотов (1853–1900) в настоящее время известен благодаря своим «Лекциям по истории Древней Церкви», которые были изданы после его смерти в обработке А. Бриллиантова. Единственной монографией В. В. Болотова является его магистерская диссертация «Учение Оригена о Святой Троице» (СПб., 1879). Особенно интересовала В. В. Болотова история египетского христианства. В. В. Болотов отличался знанием многих языков. Кроме новых европейских и классических, он знал еврейский, арабский, коптский, абиссинский. Он был серьезным историком и глубоким богословом.
А. В. Болотов был учеником другого историка – Ивана Егоровича Троицкого (+1901), вдумчивого историка с широким богословским кругозором. Самая значительная книга И. Е. Троицкого – «Арсений, патриарх Никейский и Константинопольский, и арсениты» (СПб., 1873).
Видное место среди русских историков занимает Николай Никанорович Глубоковский (1863–1937), который больше известен своими работами в области библеистики. Особое значение имеет двухтомный труд (магистерская диссертация) H. Н. Глубоковского «Блаженный Феодорит» (M., 1890), который получил высокую оценку со стороны знаменитого Адольфа Гарнака, знавшего русский язык. Н. Н. Глубоковскому принадлежала идея создания богословских факультетов при университетах.
Учеником H. Н. Глубоковского был Михаил Эммануилович Поснов (1873–1931), преподававший до революционных событий в Киевском университете. Наиболее известными его работами являются книги «Гностицизм II века и победа Христианской Церкви над ним» (Киев, 1917) и «История Христианской Церкви» (Брюссель, 1964). Нужно учитывать, что в своей «Истории» М. Э. Поснов разделяет западный взгляд на проблему игнатиано-фотианского спора. H. Н. Глубоковский и М. Э. Поснов окончили свою жизнь в эмиграции.
Источники по истории Древней Церкви
| I. Монументальные памятники | ||
| 1. Данные археологии | ||
| 2. Памятники христианского искусства | ||
| 3. Данные эпиграфики | ||
| 4. Данные нумизматики и сфрагистики | ||
| II. Письменные памятники | ||
| 1. Христианские | 2. Нехристианские | 3. Юридические |
| Священное Писание Нового Завета | Сочинения античных авторов, в том числе критиков христианства | Акты императорской власти |
| Апокрифические книги | ||
| Деяния церковных соборов | Речи и письма императоров | |
| Литургические источники | Иудейские источники | |
| Агиографические источники | Постановления чиновников по церковным вопросам | |
| Творения церковных писателей | ||
| Церковная историография | ||
Этот и следующий разделы составлены на основе изданий: Лебедев, А. П. Церковная историография в главных ее представителях с IV no XX вв. / А. П. Лебедев. СПб., 2000; Флоровский, Г. Пути русского богословия / Г. Флоровский. Вильнюс, 1991.
